Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Я не знаю английского языка. Нет, конечно существует определенный набор слов, которые я способен распознать в тексте или, реже, на слух. Но в целом мне - что английский, что китайский, что суахили. Так с какого я вдруг решил, что это - в тему?
Да, конечно, слово "зеркало" в названии - это символично. Но в целом... Не понимаю.
читать дальшеI've never believed in miracles, I rarely even cried But you never know the day when things will change You came to me and gave me back what I have left unpaid And to see myself, it felt so very strange
The mirror in your eyes (the mirror in your eyes) Is telling me what I've become alive and that is why The mirror never lies (there's pain inside your eyes ) The mirror in your eyes
I never thought of consequences bringing life to fall Though I want to love instead I pull you down How can I be this way when I don't feel like this at all And you know how much I need to be around
The mirror in your eyes (the mirror in your eyes) Is telling me what I've become alive and that is why The mirror never lies (there's pain inside your eyes ) The mirror in your eyes
Painful...I'm learning In hell I am churning I see my reflection in you
A monster returning A heart that's still burning I see my reflection in you
Thankful I'm learning The candles are burning Don't know where I'm turning The mirror is blurring In hell I am burning
The mirror in your eyes (the mirror in your eyes) Is telling me what I've become alive and that is why There's pain inside your eyes (the mirror never lies) The mirror in your eyes
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
"Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей” (Втор.18:22)
Эк, куда меня занесло... Спорный, но очень интересный аспект для рассмотрения. И не спрашивайте меня, что я имею в виду, я пока и сам весьма смутно это представляю...
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
В Гамбурге... набрал на жизнь пятнадцать фунтов из "мизерных остатков" на своих счетах. И даже это его единственное богатство улетучилось быстрее, чем он ожидал. Некий постоялец той же гостиницы, где жил Талейран, уезжавший на следующее утро в Лондон, уговорил его вычитать рукопись только что законченной книги. Талейран неохотно согласился и поздно вечером, укладываясь спать, рассовал всю пачку денег между страницами, отметив таким образом места, требующие правки. Беспокойный сочинитель ни свет ни заря постучал в дверь и попросил вернуть книгу, объяснив, что ему надо выехать пораньше. Талейран в полудреме показал на ночной столик, где лежала рукопись, пожелал автору счастливого пути и снова заснул.
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Из полицейского описания преступника, объявленного в розыск. Пять футов три дюйма. Продолговатое лицо, голубые глаза, правильный нос, слегка вздернутый. Прихрамывает на одну ногу, правую или левую.
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
В ноябре прошлого года... Я заразился "Отверженными" в ноябре прошлого года. А примерно пятого января этого года я почти окончательно погиб для общества.
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Теперь я точно знаю, в каком магазине я больше не буду заказывать книги. Слишком долго заказ комплектуют. И благо, было бы с десяток наименований - так нет. Одно.
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Интересно, что практически во всех аннотациях, предисловиях, пересказах и пр. Жавер рисуется "неутомимым преследователем" Вальжана. То есть, если не читать книгу, создается впечатление, что Жавер больше ничем не занимается, кроме розысков одного, отдельно взятого, беглого каторжника. Но ведь на самом деле это не так. По большому счету инспектор к Вальжану равнодушен. Из разряда: появился в поле зрения - будем ловить, исчез с горизонта - и черт с ним, других дел полно. Так откуда взялась эта легенда о неутомимости? Из привычки считать именно Жавера антагонистом?
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Жавер был холоден, спокоен, серьезен, его седые волосы были аккуратно приглажены на висках...
Пардон - седые? Это в сорок-то лет? Если это не опечатка и не огрехи перевода, то подобная "мелочь" может сказать об инспекторе больше, чем все словоизлияния автора...
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Беда Жавера состоит в том, что Гюго, по большей части, использует его не как персонажа, а как некий спецэффект. И описывает его в каждой конкретной сцене согласно требуемого воздействия. Отсюда вся эта путаница, противоречия, отсутствие четкости в цельной личности инспектора. Такое впечатление, что сам автор не всматривается во внутренний мир своего собственного персонажа. И это не было бы так удивительно, если бы то же самое происходило в отношении других. Но ведь нет. Или я не прав? Если что, скажите - рассмотрим ))
Но сейчас я не об этом. читать дальшеВозьмем кусок главы "Жавер доволен".
Часть первая, в целом негативная. В тот миг, когда взгляд Мадлена встретился со взглядом Жавера, Жавер стал страшен, хотя он и не двинулся с места, не шевельнулся, не приблизился ни на шаг. Ни одно человеческое чувство не способно вселить такой ужас, какой иногда способна вселить радость. То было лицо Сатаны, который вновь обрел своего грешника. Уверенность в том, что наконец-то Жан Вальжан находится в его власти, вызвала наружу все чувства, скрывавшиеся в душе Жавера. Вся тина со дна взбаламученного моря всплыла на поверхность. Чувство унижения, вызванное тем, что он было потерял след и в течение нескольких минут принимал Шанматье за другого, исчезло, вытесненное гордостью сознания, что он угадал истину с самого начала и что его безошибочный инстинкт так долго сопротивлялся обману. Жавер был доволен, и его повелительная осанка ясно говорила об этом. Все, что есть уродливого в торжестве, распустилось пышным цветом на его узком лбу. Здесь во всей своей наготе явило себя все ужасное, чем веет от самодовольной человеческой физиономии. (Подчеркнуто мною. На мой взгляд, именно эти моменты оседают в сознании, рисуя весьма неприглядную картинку)
Часть вторая, в целом позитивная. Жавер был на седьмом небе. Не отдавая себе ясного отчета, но бессознательно и смутно ощущая свою необходимость и свой успех, он, Жавер, олицетворял сейчас свет, истину и справедливость в их священной функции - в уничтожении зла. За ним, вокруг него, где-то в бесконечной дали, стояли власть, здравый смысл, судебное решение, полицейская совесть, общественная кара - все звезды его неба. Он защищал порядок, он извлекал из закона громы и молнии, он мстил за общество, он оказывал поддержку абсолюту; окруженный ореолом, он словно стал выше ростом; в его победе еще жил отзвук вызова и поединка: он стоял надменный, блистательный; какое-то пугающее животное начало свирепого ангела мщения, казалось, проступало в нем; в грозной тени свершаемого им дела неясно вырисовывался пламенеющий меч социального правосудия, который судорожно сжимала его рука; счастливый и негодующий, он топтал каблуком преступление, порок, бунт, грех, ад; он сиял, он искоренял, он улыбался, и было какое-то неоспоримое величие в этом чудовищном архангеле Михаиле. (ничего подчеркивать не стал, итак рисуется некий образ светлого паладина с сияющим мечом справедливости.)
Итог (почти) Жавер был страшен, но в нем не было ничего низкого.
Закончись все на этом, я бы решил, что автор любезно хочет обрисовать нам, с одной стороны, внутренние чувства персонажа, с другой - внешнее их проявление. Но! Дальше автор берет обе части описания и... перемешивает их: Честность, искренность, прямодушие, убежденность, преданность долгу -это свойства, которые, свернув на ложный путь, могут стать отталкивающими, но и тут они остаются значительными; величие, присущее человеческой совести, не покидает их даже тогда, когда они внушают ужас. У этих добродетелей есть лишь один порок-заблуждение. Безжалостная искренняя радость фанатика, при всей ее жестокости, излучает некое сияние, зловещее, но внушающее уважение. Сам того не сознавая, Жавер в своем непомерном восторге был достоин жалости, как всякий торжествующий невежда. И ничто не могло бы произвести более мучительное и более страшное впечатление, чем это лицо, на котором, если можно так выразиться, отразилась вся скверна добра.
На этом месте, я, как читатель, начинаю чувствовать себя мягко говоря - неуверенно, грубо говоря - идиотом. Потому что с моей точки зрения "Так коньяк не пьют".(с) )) Я, видимо, погряз в штампах, но если наш герой - человек стремящийся к святости, то антигерой - человек стремящийся... Не знаю, как это называется, но, по моему, это Тенардье.
Мне обидно, что автор, так скрупулезно, красиво, "вкусно" прописывающий мелочи обстоятельств и характеров почему-то дико лажает, простите мне мой клатчский, в отношении Жавера.
Вместо заключительной мысли.
Я перечитываю эту часть главы еще раз, воспроизвожу нарисованную мне картинку, а затем, если так можно выразиться, отключаю звук. И знаете что я вижу? Да, Жавер доволен. Он счастлив. Он в эйфории. В нем бушует огромное количество эмоции, противоречащих друг другу. Но это все потому, что он больше может не чувствовать себя доносчиком. Не быть в своих глазах негодяем. Он (вдруг!) оказался чист перед своей совестью.
И - вот она, трагедия - поделиться своей радостью ему не с кем.
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Продолжая тему курсовой. Там есть много чего замечательного. Например: В святости Жана Вальжана воплощена правота добра, в злобе Жавера — вся абсолютная жестокость зла. О, да, Жавер был невероятно злобен, а, когда ему удавалось позлобствовать особенно зло, он злобно позволял себе понюшку табаку. Причем такого, "злого" табаку. Или вот, просто великолепное: Гюго непритворно восхищался Мириэлем, он непритворно любил Жана Вальжана. Он ужасался, но вполне искренне уважал Жавера. Ничего не скажу насчет Мириэля но дальше... Да, заставить несчастного старика медленно умирать от одиночества - это несомненная любовь. Какое уж тут притворство. А уж насчет искреннего уважения... Я даже думать боюсь теперь о чьем нибудь возможном искреннем уважении ко мне. Едем дальше : Когда Вальжан спасает Жавера, то за этим поступком Гюго ставит возможность исправления закоренелого злодея путем воздействия на его сознание идеи «абсолютного добра» Закоренелого злодея - это вообще о ком? Об искренне уважаемом злобном Жавере или о непритворно любимом Вальжане? Ведь еще чуть дальше мы читаем : В сюжетном плане появление на баррикаде Вальжана оказывается необходимым для того, чтобы показать путь героя от абсолютного порока к абсолютной добродетели. Эва как. Вальжан-то у нас, оказывается, был изначально порочен. Причем абсолютно. Видимо, еще зарабатывая подрезанием деревьев, он уже в тайне мечтал скрасть где-нибудь хлеб. Жаль, автор нам об этих его мыслях ничего не рассказывает.
После всего этого фразу о том, что Жавер у Гюго мгновенно перерождается под воздействием доброго поступка Жана Вальжана, точно так же как последний внезапно переродился под воздействием добродетельного Мириэля. Можно признать логичной и обоснованной.
У меня от всего этого сумбур в мыслях и видится мне большая вывеска: АБСОЛЮТНЫЕ МОРАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ. А под ней табличка - "распродажа"
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Наткнулся на некую курсовую работу "Нравственная концепция романа Виктора Гюго Отверженные". Я ее еще основательно почитаю, но кое что в ней меня уже впечатлило. В особенности вот этот момент:
Отпуская Жавера на свободу, платя ему добром за зло, Вальжан в конце своих испытаний становится не Анжольрасом, а Мириэлем. Но этот поступок — вовсе не дело «личной совести» Вальжана, он приобретает также абсолютную моральную ценность, поскольку именно благодаря ему Жавер оказывается и морально и физически уничтоженным.
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Подметая комнату, она сказала: – Вы, наверное, сударь, слышали, как сегодня ночью к нам в дом кто-то входил? В те времена в этом квартале восемь часов вечера считалось уже глубокой ночью. – Да, слыхал. Кто это был? – спросил он самым естественным тоном. – Это новый жилец, который поселился в доме. – А как его зовут?... – Не знаю. Не то Дюмон, не то Домон. Что-то вроде этого, – ответила старуха.
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
А вообще, надо оставить затею с фото-клипами, а то последние опыты похожи на попытку пересказать "Отвержнных" пятью словами, из которых три слэнговых и два - нецензурных.
Быть добрым очень легко, быть справедливым - вот что трудно. javert+valjean fatal error (с)
Если просыпаешься с мыслью об исследовании на тему ""Отверженные" в рецензиях и предисловиях советского времени", и даже перспектива посещения библитотек тебя не напрягает, то следующая мысль: "а болезнь-то прогрессирует". И это вдохновляет.