Вот и все. Холодноя сталь коснулась горла.
Что... Что он делает? Зачем? Не может же он... Он не посмеет!
Жан Вальжан разрезал мартингал на шее Жавера, разрезал веревки на кистях рук, затем, нагнувшись, перерезал ему путы на ногах и, выпрямившись, сказал:
– Вы свободны.
Жавера трудно было удивить. Однако, при всем его самообладании, он был потрясен. Он застыл на месте от удивления. Пальцы его бездумно теребили сюртук, застегивая пуговицы. В голове билась одна мысль - это не справедливо...
Сквозь пульсацию крови в висках он услышал, с трудом разбирая слова:
– Я не думаю, что выйду отсюда живым, но, если случайно мне удалось бы спастись, запомните: я живу под именем Фошлевана на улице Вооруженного человека, номер семь.
О чем он говорит? Что ему надо? Какой Фошлеван? Он что, не понимает? Он не понимает!
Пальцы вцепились в верхнюю пуговицу. Дышать было тяжело, грудь вздымалась, словно он не стоял спокойно, а только что выдержал длительную погоню... Не отдавая себе отчета в том, что делает, он принялся расстегивать сюртук - пуговицу за пуговицей.
Холодная ярость душила его.
Он не понимает...
Жавер оскалился, как тигр, и, скривив рот, процедил сквозь зубы:
– Берегись.
Слышишь? Я твой враг. Я не оставлю тебя... Я не остановлюсь. Слышишь ты меня или нет?
– Уходите, – сказал Жан Вальжан.
За яростью пришло неожиданное опустошение.
Жавер переспросил:
– Ты сказал: Фошлеван, улица Вооруженного человека?
Зачем, зачем мне это знать? Какая мне, в сущности, разница, где он живет?
– Номер семь.
– Номер семь, – вполголоса повторил Жавер.
Вот и все. Безнадежно...
Он снова застегнул сюртук, распрямил плечи по-военному, сделал пол-оборота, скрестил руки и, подперев одной из них подбородок, зашагал в сторону рынка.
Горечь разочарования и непонятная обида тлели в нем. На что я надеялся? На этого человека? Глупец... Вспомни - он уже пожалел меня однажды! "Вы честный человек, я уважаю вас"... Смешно... Право, лучше бы он меня ненавидел. Хотя, что толку - те, кто меня ненавидят, тоже неспособны...
Жан Вальжан провожал его взглядом. Пройдя несколько шагов, Жавер обернулся и крикнул Жану Вальжану:
– Надоели вы мне до смерти! Лучше убейте меня!
И всем будет хорошо. Им. Вам. Тем, у кого есть будущее. У меня его - нет...
Сам того не замечая, Жавер перестал говорить Жану Вальжану «ты».
– Уходите! – крикнул тот.
Жавер удалялся медленным шагом. Он ждал выстрела в спину. Он надеялся на него. Он почти верил... Ну... Ну! Ну же!!! Минуту спустя он завернул за угол улицы Проповедников.
Как только Жавер скрылся из виду, Жан Вальжан выстрелил в воздух.

Инспектор привалился спиной к стене дома, прижался всем телом к каменной кладке, страстно желая слиться с этой стеной, стать ею, обратится камнем, холодным, бесчувственным камнем...
Эхо выстрела стояло в ушах, как очередная насмешка судьбы.
Из прокушеной губы сочилась кровь...