[Romyel]

Беда Жавера состоит в том, что Гюго, по большей части, использует его не как персонажа, а как некий спецэффект.
И описывает его в каждой конкретной сцене согласно требуемого воздействия.
Отсюда вся эта путаница, противоречия, отсутствие четкости в цельной личности инспектора.
Такое впечатление, что сам автор не всматривается во внутренний мир своего собственного персонажа. И это не было бы так удивительно, если бы то же самое происходило в отношении других.
Но ведь нет.
Или я не прав?
Если что, скажите - рассмотрим ))

Но сейчас я не об этом.
Возьмем кусок главы "Жавер доволен".

Часть первая, в целом негативная.
В тот миг, когда взгляд Мадлена встретился со взглядом Жавера, Жавер стал страшен, хотя он и не двинулся с места, не шевельнулся, не приблизился ни на шаг. Ни одно человеческое чувство не способно вселить такой ужас, какой иногда способна вселить радость.
То было лицо Сатаны, который вновь обрел своего грешника.
Уверенность в том, что наконец-то Жан Вальжан находится в его власти, вызвала наружу все чувства, скрывавшиеся в душе Жавера. Вся тина со дна взбаламученного моря всплыла на поверхность. Чувство унижения, вызванное тем, что он было потерял след и в течение нескольких минут принимал Шанматье за другого, исчезло, вытесненное гордостью сознания, что он угадал истину с самого начала и что его безошибочный инстинкт так долго сопротивлялся обману. Жавер был доволен, и его повелительная осанка ясно говорила об этом. Все, что есть уродливого в торжестве, распустилось пышным цветом на его узком лбу. Здесь во всей своей наготе явило себя все ужасное, чем веет от самодовольной человеческой физиономии.
(Подчеркнуто мною. На мой взгляд, именно эти моменты оседают в сознании, рисуя весьма неприглядную картинку)

Часть вторая, в целом позитивная.
Жавер был на седьмом небе. Не отдавая себе ясного отчета, но бессознательно и смутно ощущая свою необходимость и свой успех, он, Жавер, олицетворял сейчас свет, истину и справедливость в их священной функции - в уничтожении зла. За ним, вокруг него, где-то в бесконечной дали, стояли власть, здравый смысл, судебное решение, полицейская совесть, общественная кара - все звезды его неба. Он защищал порядок, он извлекал из закона громы и молнии, он мстил за общество, он оказывал поддержку абсолюту; окруженный ореолом, он словно стал выше ростом; в его победе еще жил отзвук вызова и поединка: он стоял надменный, блистательный; какое-то пугающее животное начало свирепого ангела мщения, казалось, проступало в нем; в грозной тени свершаемого им дела неясно вырисовывался пламенеющий меч социального правосудия, который судорожно сжимала его рука; счастливый и негодующий, он топтал каблуком преступление, порок, бунт, грех, ад; он сиял, он искоренял, он улыбался, и было какое-то неоспоримое величие в этом чудовищном архангеле Михаиле.
(ничего подчеркивать не стал, итак рисуется некий образ светлого паладина с сияющим мечом справедливости.)

Итог (почти)
Жавер был страшен, но в нем не было ничего низкого.

Закончись все на этом, я бы решил, что автор любезно хочет обрисовать нам, с одной стороны, внутренние чувства персонажа, с другой - внешнее их проявление.
Но!
Дальше автор берет обе части описания и... перемешивает их:
Честность, искренность, прямодушие, убежденность, преданность долгу -это свойства, которые, свернув на ложный путь, могут стать отталкивающими, но и тут они остаются значительными; величие, присущее человеческой совести, не покидает их даже тогда, когда они внушают ужас. У этих добродетелей есть лишь один порок-заблуждение. Безжалостная искренняя радость фанатика, при всей ее жестокости, излучает некое сияние, зловещее, но внушающее уважение. Сам того не сознавая, Жавер в своем непомерном восторге был достоин жалости, как всякий торжествующий невежда. И ничто не могло бы произвести более мучительное и более страшное впечатление, чем это лицо, на котором, если можно так выразиться, отразилась вся скверна добра.

На этом месте, я, как читатель, начинаю чувствовать себя мягко говоря - неуверенно, грубо говоря - идиотом.
Потому что с моей точки зрения "Так коньяк не пьют".(с) ))
Я, видимо, погряз в штампах, но если наш герой - человек стремящийся к святости, то антигерой - человек стремящийся... Не знаю, как это называется, но, по моему, это Тенардье.

Мне обидно, что автор, так скрупулезно, красиво, "вкусно" прописывающий мелочи обстоятельств и характеров почему-то дико лажает, простите мне мой клатчский, в отношении Жавера.


Вместо заключительной мысли.

Я перечитываю эту часть главы еще раз, воспроизвожу нарисованную мне картинку, а затем, если так можно выразиться, отключаю звук.
И знаете что я вижу?
Да, Жавер доволен. Он счастлив. Он в эйфории. В нем бушует огромное количество эмоции, противоречащих друг другу. Но это все потому, что он больше может не чувствовать себя доносчиком. Не быть в своих глазах негодяем. Он (вдруг!) оказался чист перед своей совестью.

И - вот она, трагедия - поделиться своей радостью ему не с кем.

@темы: Ни о чем, кто-нибудь знает, как это лечится?, Словоблудие и бредомыслие, тема для, Беседы с зеркалом

Comments

[Addeson]

Совершенно согласна. Даже когда я в первый раз читала о нем, посмотрев разве что два фильма, мне показалось, что автор управляет моим отношением к персонажу - в самом начале я ему сочувствовала, потом было гадко, потом смешно, потом снова гадко, на этот раз, из-за печального финала его жизни. Я по инспектору вроде бы отписала страниц так с полторы сотни, и вот где все это начинает мешать, так это когда ты сам о нем пишешь. Потому как тебе нужен не только несимволичный человек, тебе нужен цельный и логичный образ. Так что, получаются вариации на тему)

Дело в том, что подобные "с налету" заскоки а-ля в одном абзаце сатана и ангел - это симптоматично. Я вот хотела написать об этом, вы в чем-то опередили. У Гюго нет аллюзивной логики. Если вспомнить, как Жавера привязали к фонарю, а потом сняли и уложили на стол (а потом он взял да отпустил Вальжана). Выстраивается вполне однозначная, я бы сказала, мифопоэтическая линия: распятие - воскрешение. И после этого - простите меня, падение и самоубийство? Падение - привилегия сами знаете кого. Жавер ничуть ни на один "дьявольский" образ а-ля Байрон-Лермонтов не похож. Внешне - допустим, что он страшен, но это вина не его, а отцовских генов. Внутренне - нисколечки (а ведь Гюго был романтиком, а в романтизме процветала эстетизация "темной стороны силы" ). Самоубийство - если бы можно было сказать, что это нечто "гамлетовское" - но нет, Гюго специально перед этим, через Вальжана, нам указывает, что это грех, что хороший человек на такое не способен. Это даже не "схождение в ад", потому что в "Зеркале" я описываю как раз-таки "схождение", а у Гюго - нет, не то. Он и топит его как "страшного человека". Ну и где же авторская логика? Распять, воскресить - и утопить?) Это, уж простите, попахивает Алистером Кроули))
Вот если бы инспектор был мятущейся душой, если бы в нем было два начала и он сомневался между ними - тогда да, тогда можно было бы искать в его личности парадокс. Но инспектор ведь по жизни однозначен до ужаса, более того - изначально непорочен и честен)
То есть, как человек, который занимается мифопоэтикой и аллюзиями, могу сказать, что без конкретного, четкого умысла смешивать святое с грешным - это нонсенс. Если Жавер амбивалентен, тогда ему не нужен Вальжан, тогда он сам и есть Видок. Если же Жавер - антагонист Вальжана, он не может быть неизвестно кем - сегодня ангелом, завтра чертом.

Что касается превосходных степеней, которые так любит Гюго. Мне кажется, что он специально "забивал" хорошие стороны инспектора, чтобы ввиду его финального поступка еще ярче засиял поступок Вальжана. Или не Вальжана - в общем, чтобы это было "вот раз - и просветлился". В этом плане то, что нам показано в О-78 - вот это вариант, когда и логика присутствует, и ничего сверх-абсолютного нам не подсовывают.

зы. Вот мне интересно, есть ли несоответствия в плане Вальжана - я о нем как-то не задумываюсь)

[Romyel]

вот раз - и просветлился"

все равно не происходит. Иначе сразу с баррикады и пошел бы к топиться. А Жавер идет докладываться, а потом работать. С точки зрения моих знаний о психологии, я бы сказал, что наш инспектор пытается забыть о Вальжане вообще. Своеобразная блокировка сознания, которую он, возможно, не раз применял для того, что бы "не замечать" противоправных действий сослуживцев и начальства.

А о Вальжане я тоже достаточно думаю, но таких явных провалов нет. Все объяснимо. И у всех все объяснимо. Только в линии инспектора какие-то совершенно нелепые каверны.

что без конкретного, четкого умысла смешивать святое с грешным - это нонсенс

А где этот четкий умысел? Куда автор его спрятал? Зачем спрятал и от кого? )))

[Addeson]

Может, он Жавером затыкал амбразуры в сюжете, как Вальжан им хотел решить свои проблемы)

[Addeson]

Кстати, а вот насчет сурово каноничной Козетты? Есть ли какие-нибудь мысли-анализ?)

[Romyel]

Пушечное мясо?

В целом похоже...

Ну, и кто у нас получается главным отверженным в романе?

[Addeson]

Роман В. Гюго "Отверженне".
Роман г-на Жавера "Отверженные Гюго".

[Romyel]

О, бедняжка Козетта... С детства привыкла подчиняться, сохранила эту привычку и во взрослой жизни. Своего мнения практически не имеет (опять же в силу тяжелого детства).
Для меня это достаточно скучный персонаж. Если только возникнет вопрос по конкретному моменту или черте характера...

[Addeson]

Конкретно ей я тоже не особо интересуюсь - так, если в соотношении с другими персонажами) Я пока рассматриваю только Жавера, за других вообще не берусь)